Гила Ансель Браунер |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
25.10.2007 13:29:30 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Из интервью с Гилой Ансель-Браунер активисткой борьбы за права евреев СССР в Великобритании, Франции и Италии Место рождения: Англия Год Алии: 1980
О себе
После сталинской эпохи, ознаменованной жестокими преследованиями евреев, на Западе считали, что приход к власти Хрущева несколько нормализует отношение советской власти к евреям. Но этого не произошло.
Экономическая и духовная жизнь советских евреев постоянно подвергалась опасности, а иудаизм был поставлена под фактический запрет.
С конца 60-х годов я начала интересоваться положением евреев в Советском Союзе и много читала об их жизни. Поэтому, я знала, как нелегко им приходится, и мне хотелось чем-то помочь советским евреям. В 1968-1972 годах, еще в средней школе, а затем и в университете, на первую степень (бакалавра) я изучала французский и русский языки и историю СССР. Потом я получила диплом синхронного переводчика.
Иногда мне приходилось в качестве переводчика участвовать в переговорах по международному телефону между семьями отказников в СССР и группами поддержки из еврейской общины Великобритании. Эти разговоры продолжались всего несколько минут, и это после многочасовых попыток добиться связи через телефонных операторов в Москве.
Разговоры неизбежно прерывались по инструкции КГБ. Группы поддержки в Великобритании интересовались положением семей отказников, которым они помогали, и советского еврейства в целом. Подобные контакты оказывали большую моральную поддержку и давали возможность выяснить, какую практическую помощь в виде лекарств, учебников иврита, молитвенников и т.д. необходимо оказать.
Я также участвовала в демонстрациях в защиту Советского еврейства. В 1977 году я оказала помощь в качестве переводчика на встрече Авиталь Щаранской и Иланы Фридман (сестрой Иды Нудель) с членами английского парламента от партии консерваторов и другими членами партии. Встреча являлась частью кампании по международному давлению за освобождение Натана Щаранского и Иды Нудель.
Значение Шестидневной войны
Я тогда была ученицей средней школы, и хорошо помню новости про Шестидневную войну. Эта война содействовала дополнительному подъему моего еврейского самосознания и повернула меня в сторону Израиля. Она пробудила во мне особый интерес к Израилю, и в этом смысле, стала поворотным пунктом моей жизни.
В первую очередь, вместе с семьей и общиной, мы были очень обеспокоены судьбой Израиля и его шансами на выживание. Во-вторых, вся еврейская община Англии объединилась и мобилизовалась для того, чтобы собрать средства в помощь Израилю. Были и добровольцы, уехавшие в Израиль, чтобы присоединиться к "Махаль"(иностранной добровольческой части Армии Обороны Израиля). Нас очень интересовали новости, которые, в основном, мы получали из газет и по радио. Эти новости давали очень мало информации. Меня потрясло, что служба ВВС первой отказалась передавать репортаж о том, что Израиль на пути к победе: это очень повлияло на меня.
До Шестидневной войны Израиль находился на периферии сознания большинства еврейских подростков Великобритании. Но война поставила Израиль в центр всеобщего внимания, и он занял ключевое место в моей жизни и в жизни моих близких друзей. Мы начали изучать современный иврит. Талмуд-тора предоставила нам учителя классического (библейского) иврита и нам пришлось настоять на преподавании современного иврита.
Я присоединилась к сионистскому молодежному движению "Бней-Акива", и вместе с ними съездила в Израиль в молодежный лагерь в 1970 году. Это был мой первый визит в Израиль, после которого мы с друзьями стали все больше думать о том, кто мы такие, и чем бы нам хотелось заниматься в будущем. Часть моих друзей планировала поехать по молодежной программе в Израиль на год, часть собиралась учиться в йешиве в Израиле. Некоторые уже планировали алию в Израиль и собирались создать там свой дом.
Международная кампания за права советского еврейства
В 1975 году Советский Союз подписал "Хельсинкские соглашения о мире, сотрудничестве и безопасности", которые включали в себя обязательства уважать права человека, включая право на свободу передвижения. В 1976 году советские диссиденты создали "Хельсинкскую группу", наблюдавшую за соблюдением этих соглашений в части, касавшейся прав человека в СССР. Одним из самых заметных членов "Хельсинкской группы" стал Анатолий (Натан) Щаранский. Он вскоре был арестован властями и обвинен в шпионаже в пользу США.
В 1977 году я выдержала вступительные экзамены на переводчика в штат сотрудников ООН в Женеве. По религиозным соображениям (невозможность работы по субботам) я отказалась от этого предложения, но приходила на некоторые интересовавшие меня встречи. За те несколько недель, что я провела в Женеве, я посетила встречи и конференции международной группы юристов, а также МОТ - Международной Организации Труда. Все эти организации тогда активно обсуждали подавление евреев в СССР. Особенно их волновало положение отказников, уволенных с работы, нуждающихся, преследуемых властями. Эрвин Котлер – юрист – ныне член парламента Канады, и Изи Либлер – профсоюзный активист из Австралии - в своих выступлениях требовали предоставить советским евреям свободу передвижения и реализовать из право на труд. Они выступали против преследований активистов алии и отказников, и конечно же против показательных судов, на которых еврейские активисты получали длительные сроки заключения по вымышленным пунктам обвинения.
Все это было частью международных усилий, направленных на Кремль: прекратить преследования евреев, желающих репатриироваться в Израиль и позволить им совершить алию. Советское руководство не могло больше не обращать внимание на международные протесты, так как международное сообщество не давало им передышки. И действительно, были периоды, когда советским властям приходилось идти на уступки международному общественному мнению и чуть шире открывать ворота СССР для еврейской эмиграции.
Мой дядя, как и другие ученые, принимал участие в борьбе за советских евреев. Как врач и специалист, он ездил на различные международные симпозиумы по его специальности в качестве докладчика. Некоторые из них проходили в СССР. На этих конгрессах и конференциях неизменно поднимались вопросы о правах советских врачей и выражался протест против тотального запрета советским врачам-евреям посещать эти конгрессы. Выдвигались и требования не лишать работы советских евреев, подавших просьбу о репатриации.
Моя личная история
В 1978 году вместе с сестрой я поехала в двухнедельную "турпоездку" в СССР - так же, как и многие другие активисты борьбы за права советских евреев. Поездка была организована под эгидой еврейского молодежного движения, сотрудничавшего с организацией "Натив".
Мы присоединились к нееврейской студенческой группе туристов в организованной турпоездке: это была единственная возможность получить туристическую визу в СССР.
Мы везли с собой молитвенники, книги Танаха, подарки для советских евреев и кошерную еду и деньги для нас самих. Самолет в СССР летел через Копенгаген, но когда мы прибыли туда, оказалось, что он переполнен, и поэтому нам вместе с сестрой и еще двумя американскими туристами пришлось ждать другого рейса. Это было проблематично: очень важно было не выделяться из общей группы, а тут мы оказались на виду. Судя по всему, оба американца тоже были евреями, летевшими в Советский Союз с аналогичной целью, и мы с ними даже не заговорили.
Нас четверых пересадили на рейс "Аэрофлота" в Японию через Москву. Кроме нас, все в самолете были японцами. И только мы вчетвером вышли в Москве со всем нашем багажом, включая кошерную еду. Наши чемоданы были очень тяжелыми. Мы проходили через таможенную службу, дрожа от страха, но нас никто не обыскивал и мы прошли проверку без проблем, но обоим американцам повезло гораздо меньше: их багаж тщательно проверяли.
В наши задачи входило, прежде всего, вступить в контакт с определенными отказниками, в шести городах в СССР, которые мы должны были посетить. Нужно было встретиться с максимальным количеством людей, вручить им книги и подарки, побеседовать с ними об иудаизме, оказать моральную поддержку и получить от них сведения, содержащие имена и детали деятельности других евреев, заинтересованных совершить Алию в Израиль.
Многие отказники остались без работы, так как их уволили, поэтому наши подарки были довольно дорогостоящими, с тем, чтобы за них можно было выручить деньги. Было непросто найти людей, с которыми мы должны были встретиться: во-первых, тогда в Советском Союзе было весьма проблематично найти точную карту городов. Во-вторых, мы официально являлись частью тургруппы и должны были передвигаться вместе с ней. Поэтому, наши встречи с советскими евреями были заранее скоординированы с графиком тургруппы. Каждый раз, приехав в новый город, мы с сестрой "исчезали" на несколько часов и отправлялись на поиски отказников. Нашим товарищам по группе, интересовавшимся, куда мы исчезли, мы отвечали, что ходили покупать вегетарианскую еду и отправлять открытки домой.
Москва была первой остановкой на нашем пути. Здесь мы должны были найти женщину-отказницу, которая служила своего рода "телефонным центром" по еврейским делам. Мы позвонили ей с улицы из телефона-автомата и договорились встретиться с её сыном вечером в метро недалеко от их дома, чтобы он смог проводить нас к себе домой. Наступил вечер, и мы сошли с поезда. Вокруг было много людей. Мы старались не выделяться. Через 20 минут к нам подошел сын этой женщины с черным зонтиком, как и было заранее оговорено.
Его мама оказалась очень приятной женщиной. Она немного говорила по-английски, но, конечно же, обрадовалась, узнав, что я знаю русский. Но она боялась, что нас прослушивают. Она дала нам нужные адреса и рассказала о своей жизни и о положении отказников, ухудшавшемся с каждым днем. Как только люди подавали заявление на выезд в Израиль, их тут же увольняли с работы, и объявляли "тунеядцами", т.к. они нигде не работали, что в Советском Союзе считалось серьёзным преступлением. Без источников заработка, их материальное положение резко ухудшалось. Кроме того, они постоянно преследовались властями, выдвигавшими против них ложные обвинения и не дававшими им покоя, и сталкивались с проявлениями антисемитизма. Не удивительно, что в таких условиях с отказниками опасались иметь дело, они оказывались в вакууме. По этой причине женщина не могла дать нам много новых имен евреев, заинтересованных в алие.
Во время нашей поездки помимо Москвы, мы посетили Ленинград, Тбилиси, Ташкент, Бухару и Самарканд. Везде, где бы мы ни побывали, в каждой еврейской квартире, мы оставляли подарки и книги. В свою очередь, мы знакомились с жизнью евреев в этих городах. Чувствовалось, что само наше присутствие там вселяет надежду в местных евреев. Мы для них были окном на Запад и в Еврейский мир. Было очень важно подчеркнуть, что евреи мира не забыли о них, что их помнят и на Западе упорно борются за их права. Не всегда нам удавалось найти нужные адреса, и, зачастую, приходилось ограничиваться посещением местной синагоги, где мы встречали гораздо меньше евреев, чем хотелось. К тому же, плотный график экскурсий нашей группы и расположенные за городом гостиницы, где нас селили, отнюдь не способствовали выполнению наших задач.
Вернувшись из СССР, я продолжала бороться за свободу советских евреев работая в качестве представителя добровольной еврейской организации Великобритании в Остии, – курортном городке недалеко от Рима.
За несколько лет до этого, Италия согласилась стать перевалочным пунктом на пути эмиграции советских евреев, которые выехав из СССР по израильской визе, отказались ехать в Израиль и ожидали визу в Америку.
Несмотря на нежелание этих евреев репатриироваться в Израиль, "Сохнут", наряду с "Джойнтом", заботился о них и отправлял к ним различных посланников для поддержания еврейской жизни среди эмигрантов. Туда приезжали члены парламентов различных стран, члены Кнессета и даже Узники Сиона.
Работая в Остии с посланниками Еврейского Агенства для Израиля, я глубже познакомилась с израильским обществом, усовершенствовала свой иврит и сама знакомила еврейских эмигрантов из СССР с Израилем и огромным миром еврейской диаспоры.
В 1979 году вся работа по еврейскому просвещению среди эмигрантов из СССР в Италии перешла в ведение израильской "Компании МАТНАСов", и я стала работать под их эгидой.
Мне приходилось работать с евреями из России, Бухары, Украины, Белоруссии. У большинства из них отсутствовала какая-либо связь с еврейством, и поэтому их не интересовала репатриация в Израиль.
Я считаю, что это была главная причина, по которой власти СССР выпустили из СССР этих евреев. Теперь они жили на съемных квартирах на деньги "Джойнта", в каждой комнате по семье. На определенном этапе в Остии скопилось десять тысяч эмигрантов, и новоприбывших стали отправлять в Ладисполи - на другой итальянский курорт. Мы организовали там детские сады и школу, в которых дети эмигрантов впервые узнавали о еврействе и Израиле. Кроме того, мы организовывали миньяны, клубы и библиотеки для взрослых, проводили различные мероприятия для людей всех возрастов. Для десятка тысяч евреев это была первая встреча с Израилем, еврейским миром и ивритом. Бывшие советские евреи активно участвовали в постановках Пуримшпилей, отмечали еврейские праздники, разучивали еврейские песни, смотрели еврейские и израильские фильмы.
О значении Алии
Еврейская общинная жизнь в диаспоре затухает, и сегодня тяжелее, чем когда бы то ни было, строить и поддерживать ее в Диаспоре вне больших общин. Алия – очень важная форма самореализации, она имеет абсолютную ценность с точки зрения иудаизма, но она требует решимости и мужества. Вместе с тем, в самом Израиле нельзя сводить заботу об алие к набору лозунгов: необходимо беспокоиться о материальном достатке репатриантов, помогать им абсорбироваться в Израиле, уважать их человеческое достоинство.
Была ли оправданной борьба за права советских евреев, стоила ли она таких усилий и жертв?
Да, я убеждена, что все усилия были оправданы, и борьба дала существенные результаты. Мы добились своей цели.Связь с отказниками давала надежды и силы продолжать бороться за алию. Маловероятно, чтобы политики и дипломаты заинтересовались еврейским вопросом в СССР, не будь активной борьбы евреев всего мира за права советских евреев. Без этого вряд ли бы удалось достичь серьезных успехов.
Борьба за права советских евреев – классический пример общественно-политической борьбы. Я жалею только о том, что не сделала большего, особенно на раннем этапе этой борьбы.
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||